В этот день более двухсот лет назад состоялось крупнейшее сражение Отечественной войны 1812 года между русской армией под командованием генерала от инфантерии Михаила Голенищева-Кутузова и французской армией под командованием императора Наполеона I Бонапарта — Бородинское сражение.
Накануне сражения по войскам носили Чудотворную Икону Смоленской Божией Матери, вывезенную из города, оставленного неприятелю. Был общий молебен. «С каким умилением, — рассказывает участник сражения Любенков, — наблюдал я действие священного обряда на души воинов; страшные врагу усачи наши склонялись к земле и благоговейно испрашивали благодати у Творца. Самое это благословение укрепило всех теплой верой <…>. Молитва для русского есть уже половина победы».
И.П.Липранди, вспоминая себя, своих товарищей накануне Бородинского дня, так описывал общее настроение, укрепленное только что состоявшимся молебном: «По окончании священной процессии, все мечтания, все страсти потухли, всем сделалось легче; все перестали почитать себя земными, отбросили мирские заботы и стали как отшельники, готовые к бою на смерть».
Вот как святитель Филарет отзывался о Бородинском сражении и последовавшем после него захвате Москвы: «Дано кровопролитнейшее из всех известных в наши времена сражение, в котором чем более победа колебалась между превосходством сил и совершенством искусства, между дерзостью и неустрашимостью, между отчаянием и мужеством, между алчбою грабежа и любовью к Отечеству, тем торжественнее увенчана правая сторона. Но какой опять мрак после столь светлой для нас зари! Многочисленная потеря закрыта неисчислимыми остатками, победители утомлены победой, и дерзость “врага столиц” в свою чреду могла величаться если не покорением столицы, по крайней мере вступлением в ее священные стены, обнажением ее благолепия, уловлением ее славного имени в поругание»[9].
Но, несмотря на многочисленные трудности, русский народ одержал долгожданную и нелегкую победу! Вот как святитель Филарет описывает одно из непременных условий ее – единение народа и решимость, проистекающую из уверенности в Боге и в правоте своего дела: «Верный народ не поколебался, но вверил судьбу свою Богу и монарху. Крепкий союз любви между подданными и государем… есть другой источник силы, сохранившей невредимой целость государства против напряженнейших усилий к его потрясению и сообщившей благоустройство и живость его действиям во дни нестроения. Будучи уверен в чувствах своего народа, он пригласил его ко всеобщему восстанию против врага, и, точно, все восстали. Каждый поместный владелец учреждал посильное войско для слияния в общую силу, множество свободных рук оставляли весы, перо и другие мирные орудия и простирались к мечу. Свободные пожертвования на потребности брани приносимы были не только свободными щедро, но и теми, которые сами могли быть представлены другими в пожертвование… Семейства менее, нежели обыкновенно, плакали, провожая новых ратников, забывали родство, помышляя об Отечестве. Простые, но чистые и твердые правила нравственности, переданные от предков и не ослабленные иноплеменными нововведениями, поддерживали сию верность к своим обязанностям среди опаснейших соблазнов и величайших трудностей. Когда глас законов уже почти не слышен был среди шума бранного, закон внутренний говорил сердцу россиянина столь же сильно и повелительно: “Не смущайся сомнением и неизвестностью; в клятве, которую ты дал в верности царю и Отечеству, ты найдешь ключ к мудрости, разрешающей все недоумения. Уклоняясь от смерти за честь веры и за свободу Отечества, ты умрешь преступником или рабом; умри за веру и Отечество – ты приимешь жизнь и венец на небе”. Идол Франции сокрушился о грудь России»
В годовщину Бородинского сражения Святейший Патриарх Кирилл отмечал:
«Жизнь отдают только за то, что священно, а священным может быть только то, что Бог вложил в сознание людей. И в первую очередь это великие Божии заповеди, которые отобразились в нравственном законе рода человеческого, а в основании этого нравственного фундамента такие понятия, как любовь к ближнему, любовь к стране своей, к народу своему. Эти понятия, освященные Божественным авторитетом, становятся непререкаемыми. Ничем другим невозможно объяснить, как здесь, на этом поле русское воинство лицом к лицу противостояло армии двадесяти язык, возглавляемой Наполеоном. Это не были только французы — пол-Европы здесь по принуждению, а кто-то и по убеждениям, сомкнули свои ряды, чтобы сокрушить Русь.
Мы знаем, что этого не получилось — именно потому, что от каждого домостроителя требуется всегда оставаться верным. Может быть, этих слов не знали буквально те, кто защищал батарею Раевского или Багратионовы флеши, или кто рубился на флангах, или кто наступал лоб в лоб на превосходящего силой противника. Но они сохраняли верность тому, как любовь к Богу и любовь к Отечеству преломлялись в их сознании, в их воле, в их чувствах.
И сегодня, 200 лет спустя, мы преклоняем головы перед их подвигом, учимся у них верности Богу, народу своему, Отечеству. И знаем точно, что, если не потеряем этой верности, то сохраним великую неприступную силу и сумеем не только оборонять свое Отечество, но и устроять его, восходя от силы к силе».