21 декабря мы совершаем празднование иконе Божией Матери «Нечаянная Радость» — одному из самых динамичных и пронзительных образов, на котором так зримо показано милосердие Божие и Пресвятой Богородицы к человеку, недостойному этой милости.

Сюжет, по которому написана эта икона, считается очень древним. Его описывает святитель Димитрий Ростовский в своем творении «Руно орошенное», и сам рассказ частично изображен на иконе.

Один человек был терзаем греховной страстью и, осознавая свою немощь, молился перед образом Пресвятой Богородицы о помощи, читая молитву «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою…». Однажды, собираясь вновь пойти на греховное дело и не имея сил противиться искушению, он стал совершать свое обычное молитвенное правило перед иконой; и тут неожиданно он с ужасом увидел, что Пресвятая Дева на иконе обратилась ликом к нему, а на теле Богомладенца открылись язвы от гвоздей и копья, и из них полилась кровь. Этот человек в ужасе обратился с Пресвятой Деве с вопросом, кто это сделал, и услышал ответ, что в этом виноват он сам, как и остальные грешники, которые вновь распинают Сына Божия. Тогда мужчины стал умолять Божию Матерь заступиться за него и исходатайствовать прощение.

По его молитве Владычица трижды обращалась с мольбой к Своему Сыну, и наконец на третий раз Господь простил его ради Своей Матери. По повелению Спасителя мужчина поцеловал язвы на теле Господа, после чего почувствовал невыразимую радость и облегчение и впоследствии совершенно исправил свою жизнь.

Важной особенностью этой иконы является то, что Христос и Его Матерь обращены к молящемуся — в этом отражается чудо общения с Богом и с Пресвятой Девой. Об этом чуде, о милосердии Божием к человеку согрешившему, рассказывает и митрополит Антоний Сурожский, который описывает случай нежданной радости обращения к Богу человека, укравшего иконы: он говорит о его покаянии и о «том, как мы можем надеяться против всякой надежды, любить там, где так и напрашивается гнев, раздражение, обида, — любить «безумно». Потому что все Евангелие, в сущности, «безумие» по суду человеческому»:

«… мне хочется сказать вам об одной особенной, действительно нечаянной радости, которая случилась в нашем лондонском патриаршем приходе именно теперь, вблизи от праздника «Нечаянной Радости». В какой-то день после богослужения ко мне подошел в волнении церковный сторож и сказал: «Владыко, Иверскую украли!..» Небольшую Иверскую икону Божией Матери XVII века украли во время службы. Что делать? Я ему сказал молчать и молиться о том, чтобы она вернулась. Я ее заменил другой иконой, — через две недели пропала и та во время службы. Сторож доложил мне. Я молился во время литургии: что нам делать? И в конце службы я вышел к народу и сказал: «Вот что случилось,- два раза подряд какой-то человек во время богослужения украл иконы. Мы можем отнестись к этому двояко: или видеть в этом кощунство и молить Бога, чтобы Он наказал преступника; или задуматься над тем, что может человека побудить совершить такое дело. Что у такого человека делается в душе, если он приходит в церковь, где люди молятся, где все открыты, уязвимы, беззащитны, и вот — уносит образ. Как страшно за него, и как больно за него, и как жалко его!». И мы поставили: молиться о нем. Молиться просто о человеке, о котором мы ничего не знали, кроме того, что он украл дорогие нам иконы. Не драгоценные, а дорогие, потому что все иконы в нашем храме кем-нибудь даны от убожества своего. И еще о том молиться мы постановили, чтобы эти иконы принесли благословение и тому, кто их взял, и тому, кому они достанутся. Так мы молились в течение около полугода.

В какой-то вечер ко мне постучался человек и говорит: «Владыко, исповедоваться хочу». Не знаю почему, но я ему сказал: «Нет, я не буду слушать твоей исповеди; ты мне скажи: что ты сделал и почему ты пришел?» Он ответил: «Хорошо; я украл ваши иконы и надеялся получить от вас разрешение…» Я сказал: «Так ты его не получишь. Скажи: ты еще у кого-нибудь крал, много крал?» — «Да». — «Так ты вернись домой, собери все, что ты украл, и иди из дома в дом, звони и говори людям, твоим друзьям (потому что крал-то он у друзей своих; он не такой вор, чтобы красть с опасностью), пойди к каждому из твоих друзей, кто тебе доверился и был обманут тобой, и скажи: » Я тебя обманул; теперь я тебе принес краденое, — прости!..» И я прибавил: «Будь готов, что тебя могут не простить, что тебя могут выгнать вон, вызвать на суд,- будь к этому готов и скажи с радостью «да»». Он пошел, сказав: «Часов до одиннадцати придется ходить». Но в одиннадцать он не пришел. Я его ждал и до полуночи, и дальше, и болела душа: значит, испугался, значит, этот порыв у него умер перед страхом, перед стыдом,- ложным стыдом, потому что перед Богом стыда-то не было, а перед людьми испугался. Я молился, как умел. А на следующее утро, уже в двенадцатом часу, он снова постучался в дверь. «Что же ты вчера не пришел?» — «Слишком много кражи было, весь вечер ходил, все утро ходил; теперь возьмите и ваши две иконы». Тогда я его взял исповедоваться. Молились; я ему дал разрешительную молитву. Это было именно сразу после праздника «Нечаянной радости»; а в следующее воскресенье я говорил в приходе проповедь о том, что Божия Матерь сделала, как Она сумела превратить преступление в новую радость, в нечаянную радость, в нежданную, негаданную радость. Ведь подумайте: Она действительно с ним пошла, Она действительно возбудила в его сердце покаяние, Она действительно его привела обратно, к Сыну Своему и Богу, как раз перед Рождеством Христовым, тем днем, когда Христос стал человеком, чтобы спасти погибших.

Вот вам пример. Пример богатый, потому что он говорит не только о том, как человек может каяться, но и о том, как мы можем надеяться против всякой надежды, любить там, где так и напрашивается гнев, раздражение, обида,- любить «безумно». Потому что все Евангелие, в сущности, «безумие» по суду человеческому. Так по-человечески не живут, так живут только по-Божьи».

Какую радость Господь нам дал! Этой радостью хочу с вами поделиться. Этот Миша, который крал иконы, теперь прислужник в приходе, наш, вернее, не наш — Божий. И это сделала Матерь Божия. Вот какие бывают действительно нечаянные радости. И таких радостей могло бы быть много, если вместо того, чтобы быть подозрительными, мстительными, злыми, мы готовы были бы потерпеть убыток, а любовь не потерять.

Митрополит Антоний Сурожский